Про это

У Кортасара описан эпизод, когда возвратившийся со свидания мужчина долго моется, наклонившись над тазом, а наблюдающая за ним женщина видит как с его кожи, с пальцев смывается-соскальзывает призрак прекрасной девушки, такой осязаемый и реальный, что его хочется потрогать пальцами. В начале этого сезона Валерий Фокин в «Ревизоре» на сцене Александринки воскресил мощное видение мейерхольдовского спектакля в вольных цитатах мизансцен, монтажных перебивках, смелых анахронизмах приемов. Теперь Александр Пономарев, давно упорствующий в играх с ушедшим культурным стилем, обратился к театральному соцреализму периода расцвета: взял первый вариант «Тани» А. Арбузова и обратился к режиссерским текстом спектакля Андрея Лобанова с Таней—Марией Бабановой, с его плотностью сценического действия, примесью иронии и патетики.

Художник Елена Мирошниченко создала декорации, как «было предписано» реалистический трафарет стандартной московской квартиры: невысокие стены, на которых висят картинки и фотографии; в центре стол, сбоку диван, ореховый шкаф; чтобы пройти в дверь надо наклониться; клетка с живым вороном Семен Семенычем, потертое черное пианино, на котором Таня будет бесконечно наигрывать печальную «Шотландскую песенку»-репетицию будущей разлуки. Из окна арбатской квартиры виден Кремль, в честь первого мая над сценой загорятся цифры-лампочки «1 мая» и светящийся силуэт троллейбуса. Из огромной нависшей над сценой розой опустится длинная белая вуаль, мягко окутывающая кроватку со спящим младенцем. Подчеркнуто выразительные мизансцены, которые давно-давно «не носят». Элегантная подача мест патетических: «За нашу Советскую Родину!» (сдвинули бокалы). Александр Пономарев не скрывает иронии, играя с приемами прошедшей эпохи. Чего стоит сцена с девушками, собравшимися в поезд им. Хетагуровой со всей страны. Или кулисы самодеятельного театра, где Чапаев, Петька и Анка обсуждают болезнь ребенка директора прииска «Роза», а Фурманов тычет себя в грудь, где нашит огромный серебряный орден: «орден имею, а ребенку помочь не могу». Но за режиссерской усмешкой здесь столько нежности и любви к тому старому спектаклю, к той жизни, которая есть (и еще может задевать) в сюжете о молоденькой жене, которую разлюбил муж, а потом она потеряла ребенка, выучилась на врача, уехала на дальний Север и спасла другого маленького Юрку. Наверное, мелодраматическую историю Арбузова сейчас только и можно рассказать, прикрыв слезы усмешкой, сняв патетику — улыбкой. Все как бы не всерьез, все как бы стилизация, но и воспоминание: и белая юбка с белыми сапожками, в которых героиня катается на лыжах в первой сцене (потом на тех же лыжах она пойдет через пургу к заболевшему ребенку).

«Таня» — многонаселенная пьеса с большой центральной ролью. Можно вспомнить Таню—Алису Фрейндлих, Таню—Ольгу Яковлеву в телевизионном фильме. Поставив спектакль на два состава актеров РАМТА, Александр Пономарев Таню выбрал одну — выпускницу ГИТИСа Дарью Семенову. Девочка-котенок, она движется и кокетничает, как женщины эпохи, когда еще не придумали фитнесс, шейпинг, аэробику и аромотерапию, а красавицы бегали на лыжах, плавали и играли в волейбол, а бадминтон еще назывался воланом. Она прячется в шкаф, дразнит мужа, балуется и шалит, и не может усидеть на месте, и замирает в его объятиях. Спрятавшись за шторой, надев дурацкую маску с длинным носом, чтобы разыграть мужа, она становится свидетельницей его любовного объяснения с гостьей. А потом негнущимися ногами она пытается слезть с батареи, вдруг резко уменьшившись, съежившись, точно стараясь занимать как можно меньше места в этом ставшем чужим пространстве. Потеряв сына, эта Таня долго сидит возле игрушечной Спасской башни и щелкает выключателем: загорелась звезда и погасла. Последний раз встретившись с мужем, она вдруг удивленно протяжно скажет: «ты стал меньше ростом» и тихо освобождено засмеется. Все кончилось, любовь отпустила: Свободна! Свободна! Пожалуй, Таня — Дарья Семенова — один из самых счастливых дебютов последних лет.

Узнав, что Александр Пономарев выбрал пьесу такого сказочного, такого оставшегося в своем времени Алексея Арбузова, рецензенты недоумевали: зачем это ему? Кругом столько «взрослых» проблем: терроризм, зарабатывание денег, голубые и розовые страсти? А ему вдруг захотелось поговорить о любви, о предательстве, о счастье и горе, поставить спектакль, который через игры и наплывы, очень сложно по приемам говорит о простейшем: душе.